"Наказание ты мое!"

А если у мамы все будет "нельзя" — то можно получить обратный результат: ребенок для себя решит, что если очень хочется, то все можно… Пусть ребенок потихоньку усваивает границы поведения. Если он уже знает, что сделал что-то запрещенное, то он и сам испытывает чувство вины, хочет исправиться. Если же ребенок "пакостит" нарочно, упорно, зная, что маме это не понравится, — это уже сигнал маме о каком-то неблагополучии

Вы помните, как вас наказывали в детстве?
Я — да, и очень ярко. Помню, как-то в детском саду поставили в угол. Я удивилась, потому что не очень знала, зачем это, — но проследовала в угол с максимально гордым видом, облокотилась там о стену и скрестила ножки, как гусар на балу.
Постояла-постояла, да и пошла играть.

Еще помню, как позже поставили меня в угол — уже дома. В углу стояли лыжи, и я во всех подробностях рассмотрела узор на креплении. Что еще? А еще как-то раз дернули меня за ухо и назвали бестолочью…
От первого случая в памяти осталось ощущение партии, выигранной всухую; от второго — тот самый узор на креплении; от третьего — чистая обида. Не помню я только одного: за что, по какой причине все это со мной приключилось.

Так есть ли какой-то смысл в том, чтобы наказывать детей? А может быть, это все гигантский самообман, воспитательная "пирамида",
которая зачем-то поддерживается поколениями родителей, бывших детьми, и детей, которые становятся родителями?

— Нужно ли наказывать детей? — с этим вопросом мы пришли к Татьяне Дегтярь, подростковому психиатру городского Медицинского центра проблем психического здоровья.

— Главное что? Чтобы ребенок осознал, что он не прав. Объясните это, растолкуйте — и потребность в наказании как таковая уже отпадет. Для маленького ребенка, который только родился и развивается, его Вселенная — это папа с мамой. Он изначально хочет вести себя так, чтобы понравиться родителям, получить от них лишнюю долю внимания, поощрения… Если ребенок делает что-то неправильное по незнанию, нечаянно: допустим, стояла чашка, а он бегал, прыгал, столкнул эту чашку и разбил, — то в первый раз надо просто объяснить, что так делать нельзя. В обычном, нормальном процессе воспитания ребенок к году должен знать, что нельзя, а что можно.

Рекомендуется, чтобы этих "нельзя" было очень ограниченное количество. Главным образом, "нельзя" то, что опасно: ножиком играть, в ванну с головой нырять, в розетку лезть… А если у мамы все будет "нельзя" — то можно получить обратный результат: ребенок для себя решит, что если очень хочется, то все можно… Пусть ребенок потихоньку усваивает границы поведения. Если он уже знает, что сделал что-то запрещенное, то он и сам испытывает чувство вины, хочет исправиться. Если же ребенок "пакостит" нарочно, упорно, зная, что маме это не понравится, — это уже сигнал маме о каком-то неблагополучии.

— Как интересно, а моя дочь с года до двух этим и баловалась: к примеру, опрокинет кружку с водой или меня за волосы дернет — я: "Нельзя!", а она: "Хи-хи-хи!" — и опять. Сигнал?
— Все нормально, это она исследовала, насколько далеко может зайти, прежде чем мама ее все-таки накажет.

— Хорошо, а какого рода наказания могут негативно повлиять на психику ребенка? От чего это зависит: от способа или от той степени злости, которую родители в наказание вкладывают?
— Это зависит, в принципе, только от одного. Если ребенок сам осознает справедливость наказания, то оно не будет психологической травмой. Если же человек думает, что ни в чем не виноват и наказан несправедливо, то он может помнить это до конца жизни. Все равно, ремнем ли его побили, или в угол поставили, или конфету не дали…

— Просто помнить будет или это бросит конкретную мрачную тень на его судьбу?
— "Тенью на судьбу" можно считать хотя бы то, что этот стереотип поведения человек потом переносит на отношения со своими детьми и вообще людьми в обществе. То есть: папа наказал ребенка. Ребенок считает, что это было несправедливо. Но папа в силе это сделать, он может ребенком распоряжаться. И когда ребенок вырастает и, предположим, получает в свое подчинение группу людей, которых может поощрять и наказывать, — он делает это, руководствуясь не здравым смыслом, а силой и безнаказанностью.

— Когда человек так поступает с подчиненными, это еще можно понять: мстит жестокому миру. А когда с собственными детьми — это парадокс какой-то.
— Это не парадокс, а научно доказанный факт. Вплоть до 6—7 лет ребенок — это продолжение мамы с папой. В 6—7 лет происходит возрастной криз, когда ребенок идет в школу и его ценности смещаются из семьи в коллектив сверстников. То есть в 3—4—5 лет мама скажет: "Давай наденем эти зелененькие брючки, ты в них такой красивый!" — и малыш поверит, даже если весь двор будет смеяться над этими зелененькими брючками. А в 6—7 лет он будет требовать такие джинсы, какие считаются модными в школе, даже если мама скажет, что это некрасиво… Но стиль поведения, усвоенный до 6 лет, останется на всю оставшуюся жизнь. Как бы человек ни говорил, что он никогда, ни за что не будет повторять своих родителей, эти программы никуда не денутся. Если родители были пьющие и ребенка били, вполне возможно, что сам он будет образцовым членом общества и родителем, но авторитарный стиль воспитания останется. Если мама развелась с папой, это не значит, что ее дочь тоже разведется с мужем. Но, скорее всего, стиль воспитания у нее будет такой, как у разведенной женщины: то есть папа будет играть второстепенную роль.

— Это непреодолимо?
—Непреодолимо, если отворачиваться от этой проблемы и, несмотря ни на что, верить, что это меня родители воспитывали плохо, а я-то уж воспитываю хорошо и правильно. Если об этом задумываться и анализировать свое поведение, то вполне преодолимо. На то вы и взрослый человек. Но какие-то шаблоны поведения, типы эмоциональных реакций все равно остаются нам в наследство.

— Ясно. А вот еще отдельная тема — телесные наказания. В нашем обществе они до определенного предела не считаются чем-то ненормальным. Родителей, которые лупят своих детей ремнем, у нас, с большой долей вероятности, не осудят ни морально, ни уголовно, если не дойдет до "тяжких телесных повреждений". А что вы скажете о телесных наказаниях, как психиатр?
— Физическое наказание не приветствуется никогда. В моем понимании, нормальная, благополучная семья не практикует такое, даже если дети супергиперактивны. Если уж у мамы такой возбудимый темперамент, она шлепнула ребенка по попе или дала подзатыльник, ребенок поплакал, а потом они помирились — в принципе, ничего страшного нет. С другой стороны, если подзатыльники и ругань в семье в порядке вещей, то ребенок усваивает агрессивный стиль поведения. Раз папа и мама могут его запросто бить, то и он, когда вырастет, может кого-то побить. Того же папу, почему нет? А если ребенка начинают бить в том возрасте, когда он еще неспособен понять за что — вот это страшно. Срывать на ребенке свое зло вообще недопустимо. А когда, например, папа в раздражении начинает шлепать семимесячного младенца, потому что тот кричит ночью и не дает ему спать, — тут уже пора начинать бить папу. Ребенок таким образом не научится спать ночью. Единственное, к чему это может привести, — это то, что он будет с ужасом воспринимать папу. Таким образом вырастают "запуганные" дети, которые не знают, что можно, а что нельзя, и в любой момент ждут от родителей плохого.

— Скажите, а как правильно мириться-то с детьми? Кто первый должен начать?
— Папа с мамой старше, у них жизненного опыта больше. Они и должны ребенка вызвать на разговор. Но если уж вы наказали ребенка, то не надо себя за это "грызть" и через 10 минут кидаться жалеть ребенка и предлагать ему конфетки и поблажки. Дети это улавливают и начинают родителей провоцировать. Страсти должны улечься постепенно. Допустим, ребенок пришел с улицы весь грязный, его отругали и отправили стирать свою одежду. Постирал — это хороший повод, чтобы похвалить его и сказать: "Вот видишь, маме тяжело каждый раз стирать, не будешь так больше делать? Вот и молодец". Затягивать конфликт тоже нельзя. Нужно, чтобы родители психологически были на стороне ребенка, даже когда они его наказывают.

— А что делать в подростковом возрасте, когда начинается мощный негативизм и ребенка не заставишь ни одежду постирать, ни в угол встать?
— Для того чтобы в подростковом возрасте такого не было, базу надо закладывать с самого рождения. Если ты своему ребенку друг, то ты и в подростковом возрасте можешь иметь с ним точки соприкосновения. Да, бывают случаи, когда договориться с подростком абсолютно невозможно, он не слушает родителей, не учится, не живет дома и так далее. Это уже патология, и пытаться наказывать тут бессмысленно — надо идти к психотерапевту, желательно всей семьей.

— Патология — где: в ребенке или в семейной обстановке?
— Вообще это так называемая "патология развития личности". Но личность формируется в семье. Если специалист (психолог или психиатр) диагносцирует у ребенка расстройство поведения, то это показание к семейной психотерапии. Но, как правило, все нарушения поведения в подростковом возрасте уже практически некурабельны. Почему? Ребенок не заинтересован в том, чтобы поведение свое поменять: он уже вырос, папа с мамой на данный момент для него не авторитет. Родители, в свою очередь, не признают, что у них — а не только у ребенка — есть какие-то проблемы. "Ах, что же произошло, был такой золотой ребенок, и тут все внезапно изменилось!" Но когда начинаешь разбирать ситуацию, выясняется, что проблемы накапливались с детства, просто раньше они были компенсированы со стороны ребенка. А когда ребенок вырастает и ощущает какую-то силу своей личности, он уходит. Родители при этом готовы на что угодно, даже положить ребенка в стационар, только не менять себя. Бывает, что мама говорит: "Да, я, наверное, что-то упустила". Но при этом она считает, что это упущенное можно прямо сейчас добавить в ребеночка, и все будет хорошо… Еще ни одна семья в моей практике не ходила на семейную психотерапию.

— Как, даже мама с ребенком?
— Ни разу! Бывает, что водят на психокоррекцию одного только ребенка, но и это редкость. Если родители на консультации слышат от врача не то, что хотят услышать, они чаще всего совсем исчезают. Начинаешь впоследствии разыскивать этого ребенка, звонишь и слышишь: "Нам ничего не надо". А ведь расстройства поведения ведут к более тяжелым нарушениям — расстройствам личности. Прибегая, родители надеются на какие-то волшебные таблетки, а потом делают вывод: "Пили, не помогло!" Да, ребенку можно назначить корректоры поведения, какие-то седативные препараты. Они скорректируют на неделю, две, снимут агрессию, подготовят его к психотерапии. Но ведь всю жизнь он не будет пить корректоры поведения! А семейная ситуация останется той же…